— Ну почему же. Во-первых, лично Королева ничего не говорила и приказы не отдавала. Если начнем копать глубже, то скорее всего выяснится, что на самом деле она обсуждала с фрейлинами черный приворот и осуждала его. А глупенькая молодая фейри решила его запомнить и воплотить в реальность. Ах, у нее получилось? Надо же, какая ра… досада! Не волнуйтесь, если хотите, мы пришлем к вам помощник, которые хотя бы воспитают глупышку в традициях Благих. Не хотите? Тога выдайте ее нам для показательной казни. Что? Умрет ваш наследник? М-да, давайте торговаться. Чуешь?

— Не хочу думать об этом. Меня тошнит от мысли, что Королева Благих опять вылезет из дерьмовой ситуации чистенькой и сухой. Знаешь…

— М-м-м?

Я покосилась на Видара. Он ехал на лошади, бок-о-бок со мной, глядя куда-то наверх, в зеленую и золотистую гущу крон. Огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам, профиль показался мне необычайно благородным. И не скажешь, что наглый птиц. На миг почудились два золотистых крыла за его спиной, но моргнула и наваждение исчезло.

— Знаешь, — проговорила медленно, — а давай все-таки полетим. Ужасно хочу узнать, что же в итоге произойдет. Слишком все легко раскрылось.

— Случай, — пожал плечами Видар. — случай привел в постель Рагнола излишне болтливую Благую. А Неблагой себе на уме и все подмечает. Я думаю, она просто случайно проговорилась, прокололась на какой-нибудь мелочи, а Король Неблагих умеет из мелочей составлять целую картину.

— И он отправился к моему отцу. Зачем?

— Спроси у него, я же не он, — слегка недовольно ответил Видар, — могу только сказать, что нам повезло. Просто повезло. Хотя бы потому, что Юна и правда оказалась влюблена, раз сказала тебе об этом. Фейри не лгут.

— Иногда я думаю, лучше бы лгали, чем прятали и извращали правду. Эй, полетели уже, я хочу узнать все подробности. В конце концов, моего брата едва не приворожили навечно!

Сама же я еще радовалась, что не придется перекрашиваться в блондинку и пытаться поймать маньяка.

Но Юна… мое воображение даже не могло и подумать про нее. Я же в уме перебрала все возможные варианты.

Какие будут еще сюрпризы, интересно? Оставалось надеяться, что приятные.

Глава 20

Я смотрела на приближавшегося гомункула и думала, что у Видара крайне извращенное воображение. Почему он решил не заказывать обычных, которые лишь очертаниями тела напоминают человека. Зачем он попросил сотворить таких, которые от людей отличались лишь пустым взглядом.

И теперь такой вот стоял передо мной, безвольно опустив руки и глядя в никуда. Гомункул выглядел как светловолосый мужчина, довольно крепкий, привлекательный и абсолютно обнаженный.

— Видар, за что? Хотя бы лицо ему смажь что ли?

— Нет, Ния, тебе надо работать с материалом, максимально похожим на человека. Потом перейдем на более живых персонажей.

Я дернулась, понимая, кого он имел в виду. Это был приговор Юны — навеки оставаться при Дворе Теней экспонатом для исследований. Учитывая, что алхимиков у нас было много… работы ей предстояло море. Видар сразу сказал, что, когда у меня появится опыт, я начну отрабатывать новый дар на ней. Не могу сказать, что идея пришлась мне по вкусу. До сих пор я обучалась только на гомункулах.

— Можешь отказаться, — сказал Видар, словно учуяв мои мысли, — Ния, я тебе говорил: чтобы развить дар, надо отработать его на разумном материале, понимаешь? Гомункулы хороши на начальной стадии. Но затем нужно мыслящее существо. Юна преступница, она заслуживает наказания. Сама знаешь: или подопытная зверюшка или долгая мучительная смерть. Это был ее выбор.

— Не занудствуй!

Гомункул все еще стоял передо мной. И ничего не оставалось как поглубже вдохнуть и продолжить тренировку.

Главное, не стоило концентрироваться. Секрет магии в том, что ты просто становишься с ней единым целым. Она должна работать так же естественно, как дыхание, как сердцебиение. Годами тренироваться, чтобы добиться такого эффекта.

Магия Феникса работала по такому же принципу за одним исключением: ее приходилось изначально не тренировать, а пропускать через себя. Удерживать ее, но при этом давать свободу.

Сейчас я ощущала, как она течет внутри меня, скользит по венам золотистой рекой и рвется наружу. Карающая или исцеляющая, по моему желанию.

Сейчас — карающая.

Магия уже буквально капала с кончиков пальцев. Тягучими золотыми каплями, видимыми лишь мне. Они пахли медом и корицей.

Густой запах обволакивал меня, магия вырвалась сплошным потоком. И пришлось сжать зубы, чтобы не запаниковать. Я хорошая целительница, но такой силы прежде не было.

Мягкий жар внутри…

Покалывание в кончиках пальцев…

И гомункул, который на глазах стал покрываться язвами. Они росли, расширялись и чернели.

Я чувствовала присутствие Видара, его напряжение. Но сама видела только гомункула. Уже не била его магией, но этого и не требовалось. То, чем я его поразило, действовало само.

Дождалась, пока он упал и вновь подняла руку. На самом деле, могла и не шевелиться, но так мне было проще. Теперь запах магии отдавал чем-то теплым, пряным.

На этот раз не удар, а скорее ласка. Мимолетная, игривая. И наполненная состраданием.

Я — целитель!

Пусть теперь я могу убивать, но главное — могу исцелять.

Это всегда было внутри меня. Жизнь, а не смерть. Исцеление, а не разрушение.

Разумный или нет — я вылечу. Потому что родилась целительницей, а не трижды чертовым Фениксом!

Кажется, я кричала, но не факт. Пришла в себя лишь тогда, когда поняла, что упала на колени. Пот заливал глаза, а руки тряслись, как у столетнего смертного.

Но гомункул выглядел совершенно здоровым. Он продолжал лежать, при этом дышал, а кожа стала вновь чистой, без следа язв.

Мне на плечи легли теплые ладони, провели вверх-вниз, забирая дрожь.

— Молодец…

— Иди в задницу, — выдохнула устало, — меня теперь каждый раз так будет выматывать?

— Со временем ты и дар привыкнете друг к другу. Считай, что это как новая обувь. Новая, роскошная, сидит идеально, но чуток натирает. Со временем это проходит. И ты просто не хочешь ее снимать.

Я лишь вздохнула, не сопротивляясь и позволяя Видару продолжать гладить мои плечи.

Временно мне пришлось остаться во Дворе Теней, чему не сопротивлялась. На Землю пока не тянуло, да и Видар посоветовал на время исчезнуть. Он сам уладил дела с университетом, в итоге я взяла на год академический отпуск. Все равно не успевала бы учиться и осваивать новые знания. В глубине души понимала, что безумно боюсь. Боюсь, что опять взорвусь, и кто-нибудь пострадает. Хотя Феникс уверял, что таких всплесков больше не будет.

Он оказался отличным учителем. Ему бы в преподаватели.

Мы занимались в Садах. Каждый день, рано утром, огненная птица опускалась на южную башню дворца. В Авельхайме небо всегда было закрыто плотными серыми тучами, с редкими зелеными всполохами. Феникс на этом фоне казался миниатюрным солнцем. Он словно сиял именно для меня. Мое личное светило.

Ну и еще он не касался меня. В смысле, касался, конечно, во время тренировок, но без намеков. Так же меня мог держать за руку или помогать встать Алистер. Или кто-нибудь из знакомых фейри.

Тренировки начались сразу же на следующий день после происшествия с Юной. И вот прошло уже почти две недели, в течение которых девяносто процентов времени я проводила с Видаром. Уже в первый день он поклялся, что обучит меня новому дару так, чтобы я излечила Алистера без проблем. Ведь его болезнь никуда не делась, она всего лишь утихла, сдерживаемая мной, Хаосом и, самое главное, Ферис. Последняя явно передумала убегать или возмущаться.

— Ты как?

Я позволила себя поднять, чуть пошатнулась и тут же ощутила, как меня придерживают за талию.

— С непривычки ты тратишь много сил. — сообщил Видар, — Окунись в озеро.

Он развернул меня в сторону сверкающей воды неподалеку от нас. Мы тренировались на поляне, словно созданной для подобных вещей. Тут же находилось и небольшое озеро, края которого оказались выложенными разного размера камнями. Бледно-сиреневые и кремовые оттенки красиво сочетались с бирюзового цвета водой. Озеро, как и множество вещей в Садах, было непростое. Оно придавало сил и восполняло магический баланс гораздо быстрее, чем это сделал бы обычный отдых. Потому я с огромной радостью залезла в теплую спокойную воду прямо в штанах и жилете. Нырнула, коснулась каменного светлого дна и поднялась вверх. Вынырнула, с шумом вдыхая воздух, откидывая мокрые волосы с лица… и замерла. Внутри вдруг все сдавило, будто я погружалась все глубже и глубже.